Ghostpoet

18 августа 2017 года Ghostpoet, он же Обаро Эджимиве, вернулся со своим долгожданным четвертым альбомом. Как следует из названия, запись Dark Days & Canapés («Темные дни и канапе») переливает в себя чувство беспокойства, висевшего в воздухе на протяжении всего времени ее создания, и использует это чувство как источник топлива. Более того, альбом делает очевидной эволюцию Обаро, дважды номинированного на Mercury Prize, как одного из самых проницательных и оригинальных авторов. Предыдущий альбом Shedding Skin получил всеобщее признание и ознаменовал постепенный уход музыканта от битовых аранжировок первых двух пластинок. Вслед за ним Dark Days & Canapés завершает переход к полному инструментальному звучанию. Неотъемлемой частью этого перехода стал выбор продюсера альбома. «На моих предыдущих альбомах продакшен строился по принципу 50/50, — объясняет музыкант. — Но на этот раз мне захотелось посмотреть, что будет, если я немного ослаблю этот процесс». Еще на раннем этапе работы он связался с продюсером, писателем и гитаристом Лео Абрахамсом, известным прежде всего своим сотрудничеством с Брайаном Ино и Джоном Хопкинсом (альбом Small Craft On A Milk Sea), Wild Beasts (Present Tense), а также своими успешными сольными альбомами. Музыканты нашли общий язык буквально сразу. «Я пошел в его студию в Восточном Лондоне, — вспоминает Обаро, — и меня просто поразило то, что его совершенно невозможно смутить. Я описывал ему нужное мне настроение в довольно причудливых, сюрреалистичных выражениях. И все-таки ему удавалось точно понять, как перевести их в музыку». Так, самые ранние стадии записи, в которых принимал участие и разрабатывал гитарные партии гитарист Джо Нюман, дали импульс всей последующей работе. Эти первые песни позволяют услышать скорость перехода от задумки к реализации. В треке Live>Leave Обаро пытается разрешить и смириться с преследующей его всю жизнь проблемой конечности существования на планете. «Мало что изменилось с моих шести лет, когда я впервые осознал, что когда-нибудь мне правда придется умереть», — говорит музыкант с улыбкой, очевидно, сам удивляясь своему мрачному взгляду на вещи. В действительности песня на удивление жизнеутверждающая. Обаро выстраивает аранжировку, которая напоминает задумчивые и в то же время пробуждающие песни группы Мэтта Джонсона The The периода альбома Soul Mining. Каждый раз поражает треск и шипение исполнения. В Many Moods At Midnight Обаро предстает как некто в состоянии шока, с усилием пытающийся поднять себя с пола в то время, как удары пианино толкают песню вперед в беспощадном ритме. В Immigrant Boogie, первой выпущенной песне альбома, Обаро настойчиво держит прямой курс, продвигаясь сквозь то сдерживающуюся, то освобождающуюся гитару: No-one knows / How many / On the boat / Violent skies / Won’t tell us / Where to go (Никто не знает / Сколько / В лодке / Жестокие небеса / Не скажут нам / Куда идти). Обаро так объясняет свою песню: «Обычно я предпочитаю писать более неоднозначные тексты, но, как сказала моя жена, просто по случайности рождения любой из нас мог бы оказаться в этих хлипких лодках, рискуя всем, чтобы наши семьи добрались до безопасного места». Однако в целом Dark Days & Canapés остается на территории недоговоренности. В пронзительном припеве Trouble + Me и в мерцающих предрассветных откровениях Woe Is Meee линия голоса не выходит на поверхность. «Такой подход казался для этой записи самым верным, — объясняет Обаро. — Мне хотелось, чтобы голос не возвышался над песнями, а был частью их ткани. С другой стороны, может быть, это то, что я сейчас думаю о мире и своем месте в нем». В отличие от альбома Shedding Skin, представившего целый ряд приглашенных артистов, на этот раз единственным гостем стала EERA, автор-исполнитель, чей хрустальный северный вокал служит идеальным контрапунктом истоме нуар-джаза в Dopamine If I Do, и Дэдди Джи (Daddy G) из Massive Attack. Ghostpoet участвовал в записи песни Come Near Me Massive Attack, и в качестве ответного жеста голос Дэдди Джи появляется на извилистом треке Woe Is Meee. Также особенное место на альбоме занимает песня Karoshi, чье название переводится с японского языка как «смерть от переработки». В ней в духе «конца века» взаимодействуют последовательный ритм и заунывная непреклонная гитара поверх, пожалуй, самой мрачной вокальной линии альбома: Stock pile food / Panic button glued in place / And we’re... / Fighting for what? (Запасы продовольствия / Кнопка паники приклеена куда надо / А мы… / Боремся за что?). «Название появилось уже после того, как я закончил песню, — объясняет Обаро. — Но оно на самом деле идеально передает чувство, которое я хотел вызвать, — это чувство бессилия людей в поляризованном мире, в котором технология, по идее, должна сделать нас всех счастливее. Я думаю, что это только вопрос времени, прежде чем “karoshi” войдет в английский язык, ведь именно к этому все и идет. Все эти приложения, вроде Uber или еще чего-нибудь, обещают простоту в использовании и шаг к удовлетворенности, но, конечно, все имеет свою цену. Современный мир хорошо научился выстраивать систему, отвлекающую внимание от людских страданий в глобальном масштабе». Все демозаписи для альбома были достаточно продуманными, но больше всего Обаро ценил моменты, когда в студии происходило что-то совершенно неожиданное, что вытесняло собой изначальный план. Например, Freakshow обязан своими истерическими нотами маниакальному смеху церковного хора, который на самом деле был приглашен для другой песни. Или вот что говорит Обаро о невнятных сомнамбулических связях в Blind As a Bat: «Я часто слушал альбом Laughing Stock группы Talk Talk. Во время записи этого альбома они составляли базовые треки и просили разных струнников играть то, что приходит им в голову. Потом они прослушивали все, что получилось, и накладывали друг на друга части, которые им нравились, то есть таким же образом, как и сэмплы. На этой же песне мы, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет, бросали бусины в рояль». Время, проведенное с создателем этих песен, оставляет странное впечатление. Автор кажется совершенно непохожим на свои произведения. Выросший в Тутинге 34-летний музыкант при личном общении достаточно флегматичен и беспристрастен. По его словам, этому можно дать несколько объяснений. Во-первых, он уже восемь лет занимается делом, которым он никогда даже не мечтал зарабатывать на жизнь. В период между окончанием университета Ковентри в 2004 году и выпуском первого альбома Cash & Carry Me Home в 2011-м он работал в сфере обслуживания. Во-вторых, песни служат естественным выходом для его более темных сторон. «Все эти чувства определенно уходят именно туда, — говорит музыкант со смехом, — и будет лучше, если они там и останутся». При всем этом четвертый альбом Ghostpoet не предъявляет необоснованных требований к слушателю. Ghostpoet нашел идеальное равновесие между структурой и интуицией, между удачей и оценкой. Именно это сделало Dark Days &Canapés самым вдохновенным альбомом музыканта на сегодняшний день. Сам Обаро, как правило, скромно оценивает свой вклад: «Лео и другие музыканты дали альбому эту жизненную силу, и именно она несет решающее значение. Я хочу, чтобы люди могли услышать эти песни и подумать: “Значит, это происходит не только со мной? Уф”». Альбом Dark Days &Canapés выпущен 18 августа лейблом Play It Again Sam и доступен в цифровом виде, на белой пластинке (лимитированное издание), обычной пластинке и компакт-диске.